Под чужим именем [Сборник litres] - Виктор Семенович Михайлов

чтобы не мешать, отошел к окну.

Несмотря на поздний час, на улицах города было оживленно и шумно. Думая о предстоящей поездке в полк, где служил техник, Данченко волновался: а что, если построенная им версия ошибочна и факты лишь цепь случайных совпадений? Сидя на подоконнике, Данченко наблюдал за Жилиным и терпеливо ждал, когда он закончит чтение.

Наконец Жилин закрыл «дело» и, совсем по-павловски положив на стол сжатые в кулаки кисти рук, спросил:

— Вам удалось расширить рамки следственного протокола?

— Конечно. Эти три пули, — сказал Данченко, — одного калибра. Они одинаково надпилены и отравлены соком семян строфантуса — ядом, чрезвычайно редко встречающимся в наше время. Этот факт свидетельствует о том, что все три выстрела сделаны из одного пистолета. Два выстрела сделаны в спину. Это сходство в методе убийства также дает возможность предполагать, что убийство техника Родина и неизвестного на станции Малые Реболы осуществлены одним лицом. Теперь сопоставьте следующие факты: убийство произошло между двадцать шестым декабря прошлого года и девятым января этого года; убитый не был местным жителем, так как после реставрации лица трупа, кстати отлично выполненной, убитого опознать не удалось. Можно предположить, что убитый является случайным человеком в поселке, скажем, пассажиром поезда. Но пассажирские поезда на станции Малые Реболы не останавливаются. Важный факт: вследствие заносов на перегоне Лумбушозеро — Ванзезеро третьего января на станции Малые Реболы был задержан на четыре часа семь минут скорый поезд Мурманск — Москва. Можно предположить, что неизвестный, следовавший этим поездом, и был убит на станции Малые Реболы. Для того чтобы исключить возможность опознания трупа — обратите внимание, для убийцы это было важно, — он снял даже белье с убитого и пытался до неузнаваемости изуродовать его лицо. Теперь сопоставьте факты: техник-лейтенант Левыкин прибыл в полк пятнадцатого января, а выбыл из части, где он служил, двадцать девятого декабря, и вы можете предположить, что, встретив Новый год в Мурманске, Левыкин второго января выехал по назначению скорым поездом № 15/17 и был убит на станции Малые Реболы.

— На основании каких фактов вы делаете вывод, что убийство произошло между двадцать шестым декабря и девятым января? — спросил Жилин.

— По заключению медицинского эксперта петрозаводской СМЭ Чеснокова труп пробыл в воде озера менее месяца. Кроме того, это подтверждается и тем обстоятельством, что прорубь была пробита во льду двадцать шестого декабря, а обнаружен труп девятого января.

— Ваша версия, товарищ капитан, требует доказательств и вообще вызывает много всяких недоумений. Подумайте сами: убийца не мог воспользоваться тужуркой и шинелью убитого, так как при огнестрельном ранении в область предплечья должно было быть сильное кровотечение…

— Я полагаю, что все носильные вещи, принадлежащие Левыкину, преступник утопил в озере, а новое обмундирование приобрел в Москве, — оно продается в Военторге. Железнодорожник Макасов по моей просьбе организовал поиски на дне озера. С минуты на минуту я жду от него телеграммы.

Данченко убрал в портфель вещественные доказательства, «дело» и неожиданно предложил:

— Товарищ подполковник, не составите компанию? Мне нужно на телеграф, да и хочется пройтись, посмотреть город.

Жилин охотно согласился, и они вышли на улицу. Со стороны залива дул холодный, влажный ветер.

Ожидаемой телеграммы от Макасова не было. Раздосадованный, Данченко предложил пройтись в порт, затем спохватился и сказал:

— Я выспался в поезде, а вы не отдыхали, и на рассвете вам надо вылетать самолетом…

Жилин настоял на прогулке. Они отправились в порт и только к часу ночи вернулись в гостиницу.

Проснулся Данченко в пять часов утра. Жилина уже не было. Заперев замок с внешней стороны, он ключ подсунул под дверь. На столе лежала краткая записка:

«Вылетаю в четыре утра. Визит так называемого “Л-на” к майору Комову свидетельствует о том, что он готовится к решительным действиям. Торопитесь. Дорога каждая минута.

С приветом

В. Жилин».

Данченко едва успел одеться и привести себя в порядок, как под окном раздался сигнал машины. Подъехав к вокзалу, он позавтракал в буфете, и спустя четверть часа машина уносила его на юг по шоссе, идущему параллельно реке Тулома. Затем шоссе рассталось с Туломой и пошло по долине Колы. Обогнув невысокую сопку, машина свернула на проселочную дорогу. Рассекая леса низкорослой северной березы, ели и сосны, дорога вела на восток. Данченко задремал и очнулся, когда водитель, затормозив машину, сказал:

— Товарищ капитан, здесь помещается штаб части.

Не без волнения Данченко вошел в кабинет командира полка. Предупрежденный из областного управления, полковник ждал его.

Навстречу Данченко поднялся высокий, уже немолодой плотный человек. Не торопясь, он внимательно просмотрел документы и, возвращая их, сказал:

— Чем могу быть полезен?

— Техник-лейтенант Левыкин Павел Ильич служил в вашем полку? — спросил Данченко, доставая из портфеля папку личного дела.

— Левыкин служил техником в третьей эскадрилье в экипаже командира второго звена старшего лейтенанта Бурмистрова, — ответил полковник, не скрывая своей настороженности.

— У меня здесь несколько фотографий. Извините, если ошибся, я в лицо Левыкина не знаю, — сказал Данченко, протягивая полковнику фотографию. — Это он?

Полковник взял фотографию, посмотрел и тотчас вернул ее, сказав:

— Ничего похожего.

— Вы в этом уверены? — настаивал Данченко.

Почувствовав его волнение, полковник снова взял фотографию, зачем-то включил настольную лампу, хотя в комнате было и без того светло, долго рассматривал изображение «Левыкина» и с раздражением бросил:

— Да что вы, товарищ капитан! Я Левыкина не знаю, что ли? — и, позвонив, сказал вошедшему дежурному: — Пошлите посыльного в комнату политпросветработы, там стоит прошлогодняя Доска почета офицеров — отличников боевой и технической подготовки. Пусть принесет срочно сюда! И вызовите ко мне начальника особого отдела майора Бессонова и командира роты связи капитана Шишко!

Повторив приказание, дежурный вышел из кабинета.

Все больше и больше волнуясь, Данченко достал из портфеля фотографию головы неизвестного, обнаруженного в озере невдалеке от станции Малые Реболы.

— Скажите… — начал было он, но, постучав, вошел невысокого роста, удивительно молодой для своего звания капитан:

— Товарищ полковник, командир роты связи капитан Шишко по вашему приказанию прибыл!

— Знакомьтесь, — представил вошедшего полковник. — Федор Шишко, офицеры зовут его не Федор, а «Федик» за страсть к фотографии. Вот, товарищ капитан уверяет меня, что на этой фотографии изображен техник Левыкин, — сказал полковник, показывая снимок.

Капитан